Преобразователи фортепианного джаза

Однако наибольшее влияние на Пауэлла оказал саксофонист Чарли Паркер. Бад без труда имитировал его фразы в партии правой руки. Примером може6т служить его обработка паркеровской пьесы «Cherokee», записанная в 1949 году. Он использует свойственные Паркеру последовательности аккордов, насыщенные хроматизмами, и характерные длинные цепочки восьмых. А в исполнении пьесы «All God’s Chillun Got Rhytm», сыгранной в типично паркеровском темпе 350 ударов метронома в минуту, он перещеголял учителя, исполнив необычный пассаж приблизительно в девять тактов (Паркеру пришлось бы сменить дыхание).

Функция левой руки у Пауэлла, как правило, сводилась к исполнению диссонирующих аккордов один-два раза в такте, взятых с целью выделить ритмические акценты – отчасти потому, что боперы не нуждались в строгом гармоническом изложении фортепианной партии, поскольку это ограничило бы их эксперименты на духовых. Кроме того, сказывалось влияние Монка. Пожалуй, следует учитывать и то, что, концентрируя все внимание на правой руке, особенно в быстрых темпах, просто тяжело управлять левой. Впервые в истории джаза Пауэлл отказывается от поддержки граунд-бита.

Пауэлл и другие пианисты бопа старались приспособить гармонические и ритмические находки Паркера к манере игры правой рукой, разработанной Хайнсом, но, даже будучи сложившимся музыкантом, Пауэлл так и не смог приспособиться к характерной для бопа фразировке с ударением на второй и четвертой долях такта, тяготея к старой системе.

В начале джазовой карьеры, в 1943-44 годах, Пауэлл играл в оркестре Кути Уильямса. Записи этого периода свидетельствуют о том, что он хорошо усвоил принципы бопа, хотя на практике мог применять их лишь от случая к случаю.

В 21 год он на десять месяцев попал в больницу с психическим расстройством. Бороться с этой болезнью ему пришлось всю его недолгую жизнь. В 1949 году болезнь на время отступила, и он смог вернуться к активной творческой деятельности.

Самые важные из записей, сделанных Пауэллом – две серии пластинок, записанные в 1949-51 годах. В 1947 году он также участвует в некоторых записях Чарли Паркера, а в 1949 году выступает на одном из лучших концертов бопа вместе с саксофонистом Сони Ститом, тромбонистом Дж. Дж. Джонсоном, контрабасистом Керли Расселом и барабанщиком Максом Роучем. Характерно, что в тот период его игра в медленном и быстром темпах различна: в его манере играть баллады прослеживается сильное влияние Тейтума.

Из-за преследующей его болезни выступления Пауэлла были неровными. В середине 50-х годов он лишь изредка появлялся на сцене. И все же иногда он бывал великолепен, как, например, на знаменитом концерте в Масси-Холл, где он вместе с Чарли Мингусом и Максом Роучем сыграл несколько композиций.

Болезнь, казалось, покинула его в 1959 году. Он уехал в Париж, где много и успешно выступал – существует запись его прекрасного выступления с барабанщиком Артом Блейки. По возвращении в 1959 году обратно в США он иногда удачно выступал в клубе «Бердленд». Пауэлл собирался вернуться в Париж, но не успел – летом 1966 года он умер.

Как, к сожалению, часто случается с новаторами, публика далеко не всегда отдает им предпочтения. Поэтому такие пианисты, как Джордж Ширинг, Эролл Гарнер и Оскар Питерсон более популярны, чем Тейтум, Монк и Пауэлл – видимо, потому, что, несмотря на свой талант, «подлаживали» свое исполнение под вкусы публики. Все трое стали сложившимися музыкантами еще до того, как Монк или Пауэлл начали записываться. Все они, в той или иной степени, уделяли внимание новой музыке, но самым существенным элементом их исполнения оставался свинг. Сочетание относительно простого и динамичного ритма со знакомыми мелодиями, преподносимыми на языке свинга, сделало их музыку значительно более доступной для широкой публики, чем пьесы создателей бопа. Тем не менее, у них есть множество последователей, которые представляют целое направление легкого фортепианного джаза, являющегося частью современной популярной музыки.