Заключение

В истории эстетической мысли известны две тенденции во взгляде на соотношение эстетического и этического. Первая, идущая от античной философии, настаивала на единстве прекрасного и нравственного, на обязанности музыки, искусства морально воздействовать. Вторая, характерная для искусства XIX - XX веков, эти понятия уже не совмещала, а подчас и противопоставляла: красивая внешняя форма может содержать порочную внутреннюю сущность.

Как трактовать сегодня известное изречение Ф. Достоевского “красота спасет мир?”. Бесспорно, оно формулирует этико-эстетический идеал, однако недостижимый. Реальность, на наш взгляд, заключается в том, что красота не спасет мир, но и мир без красоты не спасется. Красота – это тот необходимый баланс на чаше весов добра и зла, который удерживает человечество от “падения”, а где-то способствует продвижению прогресса, при этом одной красоты для спасения мира отнюдь не достаточно.

Эстетическая функция музыки заключается в гармонии, единстве трех ценностных сторон: содержательности, совершенстве формы, красоте средств выражения.

Среди других важных функций музыки отметим гедонистическую функцию. Поскольку основная ценность искусства заключается в созерцании прекрасного, отсюда нельзя упускать из виду функцию музыкально-эстетического наслаждения в воспитании.

Значительна функция музыки в человеческом общении (коммуникативная), в прикладном значении в медицине, в художественном спорте и т.д. Многогранность “ролей” музыки определила ее сверхфункцию – преобразующую, воспитательную, обогащающую духовный мир человека, – в которой все же доминирует эстетически-ценностнаясторона, включающая и опосредующая все другие функции.

Высокую воспитательную роль искусства, а значит и музыки, видел И.Кант, но не с точки зрения нравов. Изящные искусства и науки, как пишет Кант в “Критике способностей суждения”, не делают людей нравственно лучше, но делают их культурнее, а став культурнее, человек более руководствуется властью разума, чем чувственными наклонностями, закаляются его душевные силы в борьбе со злом, и, таким образом, он способен чувствовать свою пригодность к высшей цели, которая от нас сокрыта.